Сергей Красноперов — человек, чья жизнь словно застыла в эпоху, когда «СССР» ещё не было аббревиатурой в учебниках. После четырёх десятилетий в афганских горах, где время течёт медленнее горного ручья, он ступил на родную землю — и попал, кажется, на другую планету. «Это как если бы тебе вместо привычного «Жигулей» подсунули электрокар с автопилотом», — усмехается он, разглядывая толпу в рваных джинсах и кроссовках дороже его афганского жилища.
Особенный ужас у бывшего вояки вызвали девушки с губами, напоминающими «две ливерные колбасы, забытые на солнцепёке». «Раньше хоть понятно было — косметика, румяна. А теперь будто все соревнуются, кто больше резины в себя закачает», — разводит он руками, словно отгоняя назойливых мух прогресса.
Его рассказ — это калейдоскоп наблюдений человека, пропустившего несколько технологических революций:
За годы в Афганистане Красноперов (теперь Нурмомад) успел принять ислам, но новые российские реалии шокируют его куда больше, чем когда-то афганские обычаи. «Там хоть ясно — традиция. А здесь…» — он замолкает, наблюдая, как подросток с розовыми волосами делает селфи на фоне памятника Ленину.
Единственное, что его утешает — запах берёз, всё тот же, что и сорок лет назад. «Хоть деревья ещё не начали красить в радужные цвета», — бормочет он, закуривая «Беломор» с видом человека, который всё равно ничему не удивится.
